Красная Подать - Страница 12

Именно в таком сумрачном тесном мире ржавеющих труб и заплесневелой сетчатой обшивки оказалось штурмовое отделение. Признаков жизни не было.

— Тихо, — скомандовала Макран. — Перегруппироваться. Через пятьдесят ярдов направо должен быть гравилифт во внутреннюю шахту мачты. Фельчет, ты впереди.

Штурмовое отделение выстроилось плотным строем, продолжая держать оружие наготове. Ранник сохраняла свою позицию, напоминая себе не держать палец на спусковом крючке «Вокс Леги». Она может это сделать. Может показать им, что она такая же умелая и способная, как любой арбитратор Зартака.

Туннель постоянно загибался влево, повторяя кривизну круглой мачты мостика. В нем отдавался лязг подбитых сталью ботинок штурмовиков, а также грохот и скрежет их панцирной брони. Ранник старалась не расслабляться, на ходу осматривая покрытые трубами стены и прощупывая дробовиком тени между мигающими осветительными сферами. Макран говорила им, чтобы они не ждали большого количества контактов во внешнем корпусе. Судя по описаниям капитана ван Хойта, сбежавшие заключенные на корабле до сих пор оставались не организованы. Они осаждали мостик и инженариум, однако не смогли воспользоваться своим численным преимуществом, заняв большую часть корабля.

Штурмовые отделения не собирались позволить им исправить эту ошибку. Они производили абордаж с пяти отдельных точек входа, имея целями батареи орудий правого борта, инженариум, мачту мостика, башню навигатора и главный арсенал. Жизненно важные элементы корабля будут заняты одним ударом, и мятеж окажется подавлен. Макран предупредила свои команды, что ожидает от них окончания работы еще до того, как подкрепления от главного смотрителя вообще покинут поверхность Зартака.

— Гравилифт чист, — протрещало вокс-сообщение от Фельчета, ведущего. Это был большой служебный спуск, размеров которого хватало для транспортировки комплектов циркуляционных труб или листов адамантиевой обшивки во внешний корпус. Арбитраторы набились внутрь. Макран дернула активационный рычаг. Сотрясаясь и издавая нездоровый скрежещущий рокот, платформа начала подниматься.

Пока лифт двигался к центральной шахте башни, по воксу начали поступать отчеты от других штурмовых отделений. Все четыре успешно прошли внешний корпус. Пока что сопротивления они не встретили. В сущности, ни одна из групп вообще не докладывала о каких-либо признаках жизни. Показания ауспиков были неровными и полными фантомных откликов, а нашлемные тактические дисплеи продолжали гаснуть. Даже в то время, когда Макран принимала информацию, вокс работал со сбоями и рывками, раздираемый искажениями помех.

— Что-то мешает нашим системам, — произнесла она в вокс-гарнитуру малого радиуса. — Возможно, савларцы смогли сделать из основного вокс-реле какую-то глушилку. Когда займем мостик, наша главная задача — вывести ее из строя.

Гравилифт дернулся и остановился. Ближайшие к двери арбитраторы сомкнули заградительные щиты, образовав непроницаемый керамитовый барьер. Двери откатились в стороны.

Показался очередной пустой коридор, тишину которого нарушала лишь далекая пульсация все еще работающих плазменных двигателей ”Имперской истины». Штурмовое отделение плавно вышло из лифта, водя дробовиками вслед за колеблющимися тенями. Центральная шахта мачты мостика пребывала в куда меньшем упадке, чем внешний корпус, однако похоже было, что осветительные сферы вот-вот откажут.

Ранник пыталась сосредоточиться на том, чтобы сохранять позицию и следить за своим сектором. Она чувствовала себя до нелепости неуклюжей и неуместной в тщательно вымуштрованном строю.

— Лестничная шахта, следующий поворот направо, — прозвучал голос Фельчета.

— Она ведет прямо к наружным дверям мостика, — добавила Макран. — Оставаться начеку.

Контактов все так же не происходило. Передачи от других штурмовых отделений прекратились. Как будто они проникли на корабль-призрак, брошенный сотни лет назад и вечно бороздящий пустоту. У Ранник побежали мурашки по коже, и она едва не врезалась в спину панциря арбитратора перед собой. Отделение остановилось у подножия лестницы, ведущей на палубу мостика.

Осветительные сферы внутри шахты полностью исчезли. Казалось, будто темнота не приемлет их, будучи такой же твердой и черной, как заградительные щиты.

— Прожекторы, — скомандовала Макран. Замелькали огни, выхватывая ржавые металлические ступени и темный налет сырости. Лучи колебались и перемещались вслед за движениями дробовиков арбитраторов.

— Фельчет, Хорманд, поменяться, — сказала Макран. Фельчет отошел назад, чтобы второй арбитратор в колонне возглавил подъем по лестнице.

— Двинулись.

Штурмовое отделение начало подъем, и по лестнице разнесся лязг ботинок о пласталь. Впервые с момента погрузки на борт лихтера в окружной крепости Ранник почувствовала что-то помимо адреналина и нервных скачков боевого напряжения — мрачное, наползающее ощущение грядущей беды. Что-то было не так.

Это чувство только усилилось, когда она осознала, чего именно не хватает. В узком пространстве до сих пор стоял шум от ботинок арбитраторов, однако сзади этих звуков больше не доносилось.

По позвоночнику пробежала ледяная дрожь. Она крутанулась, вскидывая дробовик и направляя луч прожектора вниз по лестнице.

Ни следа четырех арбитраторов, прикрывавших тыл.

— Мы добрались до верха лестницы, — протрещал голос Хорманда. — Контактов до сих пор нет. Вижу защитные двери мостика. Они не заперты.